Агрессия. Близилась полночь. Души близких людей витали где-то далеко-далеко, в иных измерениях, в иных галактиках. Никто в целом мире не думал и не вспоминал сейчас о Маргарите. Почему же она не чувствовала себя одинокой? Маргарита сидела за компьютером и пыталась уложить едва помещавшееся у нее в голове необъятное содержание в правильный литературный текст. Написать роман. Композиция…. Ну, какая тут композиция? Голова тяжелая, как будто набита свинцом. Она решила отвлечься и залезть в интернет. Вот полный диск луны. На фоне ее - зловещая тень вампира, исполняющего ритуальный танец. - Когда ж ты намашешься своими крыльями, вельзевул проклятый? Целый час уже прокачиваешь одно гадкое сообщение. Там что, мировая перепись населения? Мышь не спешила набавлять проценты. Хуже всего, что никак не удавалось прервать задание. - Вирус что-ли? Грузись уж сразу в «корзину». Все равно грохну. Маргарита маялась у экрана. Она и так не высыпалась, тут еще «БАТ» заглючил… Ну вот, вроде, веселее пошло: 70%…80%…95%, …98%…99%. Вдруг монитор погас. Системный блок отчаянно заскрежетал, как будто изо всех сил старался переварить жирный свиной хрящ. - Только этого не хватало! Марго в полном бессилии лупила по клавиатуре, но все было по-прежнему черно. Компьютер затих, как стихает ветер перед бурей. Через несколько секунд на темном фоне появилась надпись: - «МАРГАРИТА, ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО У ТЕБЯ ПОРОК СЕРДЦА?» и две издевательские кнопочки «ДА» и «НЕТ». Она почувствовала, как тело налилось горячим свинцом. Если это чей-то юмор, то шутнику конец! Дрожащие пальцы еле подвели курсор к слову «Нет». Тут же появилась новая фраза: - «ТЕПЕРЬ ТЫ ЗНАЕШЬ. У ТЕБЯ ТОЛЬКО ДВА ВАРИАНТА: УМЕРЕТЬ ИЛИ ОРЕСТИ ЗДОРОВОЕ СЕРДЦЕ». - Богатый выбор – нечего сказать! Маргарита была уверена, что это розыгрыш. Но на всякий случай решила не рисковать и нажала на «здоровое сердце». Экран ожил и залился голубым цветом. Шла загрузка какой-то программы, стал прорисовываться зимний пейзаж: деревья в снегу, старинное кладбище, ночь, полная луна. И снова надпись: - «ХОЧЕШЬ УЗНАТЬ ПРАВИЛА?» - Хочу, вот, нажимаю «узнать правила». Правила игры Вы – одинокий охотник в лесу. Вам нужно подстрелить всех зверей, тогда в качестве приза вам будет даровано новое сердце. Выстрел в зверя – левой кнопкой мыши. Выстрел в себя – правой кнопкой (ей можно воспользоваться только один раз). Начало игры – F1. Удачной охоты! - Ну, ничего себе правила! Всего-то подстрелить зверей. Зато как подано! Вот это реклама. Еще и в себя стрелять! - Ей уже действительно было интересно. Маргарита решительно нажала F1. Ничего особенного не произошло, только мишень теперь могла свободно перемещаться среди деревьев. Маргарита шла вперед, огибая стволы, оказалась на кладбище. Тоже никого. Вдруг сердце заныло, как будто гвоздь внутри нее зацепился за жилу и стал медленно тянуть вниз. Ее охватила дрожь в ногах, в руках, как будто невидимая сила старалась прорваться наружу. Спину ломило. Она боялась вдохнуть, потому что казалось, сердце сейчас оторвется. Кто-то был у нее за спиной. Немеющей рукой Маргарита повернула мишень. Среди кустов, из черноты ночного леса на нее смотрели печальные глаза. До боли знакомые, тусклые, больные, любимые глаза. В них читалась покорность. И немой упрек. Это был старый, умирающий волк. - Ты хочешь моей смерти? - Нет, нет, я не хочу твоей смерти! Я больше всего в жизни боялась твоей смерти! - Но ты пришла сюда за этим. - Это же игра, таковы правила. - Стреляй… - Не могу - Однажды ты уже выстрелила. Помнишь, я сказал тебе, что скоро умру? - Чем я тогда могла помочь тебе? - Ничем. Ты слишком легко согласилась с моей смертью. - Я думала о маме. Это было важнее. - Ну, вот, значит стреляй! - Послушай, я долго мучила себя. Я просила у тебя прощения. Я не хочу быть больше виноватой, не хочу! Однажды ты ведь тоже бросил меня? - Ты ребенок и должна понимать, что у взрослых свои дела! - Я хотела поиграть в свадьбу, мне надоели куклы. Я подошла к тебе и попросила быть в роли жениха. Что ты мне ответил? - Я сказал: как тебе не стыдно выходить замуж за папу! Или это сказал кто-то другой? - Не важно. Меня убил стыд: зачем ты дал мне так рано почувствовать себя взрослой? Ведь я была ребенком, я только хотела поиграть! - Я так болен…. Прости меня, если я сделал что-то не так. - Ты спрятался свою болезнь от меня, от всех… Мне так нужна была твоя поддержка, папа, твое мудрое слово. Господи, как ноет сердце! Ты сделал меня сильной и мужественной, я все время была одна. Ты хотел, чтобы родился мальчик? - Не знаю, я любил тебя, я рассказывал тебе сказки. Прости меня, если я не справился. - Помнишь, что ты сказал мне однажды, когда я хотела закрыться в ванной? - Не помню. - Ты сказал: «Что ты прячешься? Как будто есть что-то интересное!» Я так и запомнила. Нет ничего во мне интересного! Ничего! Я щипала свою грудь, когда она начала набухать, лишь бы остаться в детском теле. Я плакала над джинсами, из которых вырастала. Мне хотелось быть маленьким, бесполым ребенком, потому что такую ты любил меня! - Это все глупости. - Глупости? Помнишь, какой я была потом? Ужасно толстой, прыщавой и мужеподобной. Потому что не хотела тебя терять. Но все равно потеряла. - Я так болен…. Я не справился, прости дочка. Я всегда любил тебя, какой бы ты ни была! - Ты никогда не говорил мне об этом. - Но ты же знала? - Знала, знаю, поэтому не могу убить тебя. - Я уже умер. Ты не причинишь мне вреда. - Не могу. - ОТПУСТИ МЕНЯ, ДОЧКА. Я ХОЧУ ПОКОЯ. Я ТАК УСТАЛ БЫТЬ ЗВЕРЕМ В ТВОИХ ГЛАЗАХ! - Папа, я все еще маленькая девочка, с огромным женским телом. Оно съедает меня. Оно поглощает меня. Я ненавижу его! - Отпусти меня, дочка. Сними с меня этот грех. Я хочу покоя! - Папа, не уходи! Помнишь, я осыпала тебя розами. Ты лежал в цветах. Разве это не идеальная смерть? - Стреляй, или умрешь ты. - Ты опять оставляешь меня одну? Даже без права на обиду! Что мне делать с собой? Если есть только «Я», маленькое «Я» в таком огромном теле! Ведь это ты, ты создал его! - Решайся, Маргарита. - Прощай… Она нажала на кнопку. Она выстрелила. Ее лицо было мягким от слез. Вот и снова нет никого. Только темный, пустой, одинокий лес. Как хочется есть! Боже, как мне хочется есть! - Съешь меня. На поляне, среди заброшенных могил, появилась волчица. Она как будто готовилась к нападению. - Нет, мама, только не это!!! - У меня нет молока, моя грудь пуста. Ешь меня! - Мама, я лучше умру. Я не вынесу одиночества. Я погибаю, мама! - Ты не имеешь права умереть. У тебя сын. Представляешь, что с ним случится? - Хватит, мама, перестань. Все в порядке. - Он станет алкоголиком, ты этого хочешь? - Ну что за словесный блуд? Почему алкоголиком? - Потому что он будет ненавидеть свою мать! Пустое и никчемное существо. Его будут раздирать ненависть и любовь. Мужчины слабее нас. - А я скажу, что люблю его! Ты ведь никогда мне этого не говорила? - И мне не говорили. - У нас в семье никогда не было нежности. - Почему не было? Мы делали для тебя все, что могли. - Я знаю. Но я не могу обнять тебя, мама. Меня просто разорвет на куски. - Когда ты будешь в моем возрасте, ты поймешь, что значит «поздно». - Мама, мама…. Неужели я также тянулась к тебе из колыбели? Неужели ты была для меня - весь этот мир, мама? Я забыла! Я помню только твои упреки. Я не слышу твоих слов. А ведь я забрала всю твою жизнь! - Ты забрала всю мою жизнь… - Наверное, я ужасно неблагодарная? Но я не хочу жить так, как ты. - Когда же ты повзрослеешь? - Я хочу удивить мир. Но я не верю, что будет так. Ведь и ты не веришь? Ты ждешь, что весь мой бред с этой психологией и с этим романом закончится. Все возвратится на круги своя. Ты никогда не поддерживала меня. Только кастрюли! Целыми днями кастрюли! Даже сейчас у меня такое ощущение, будто я бульдозер, и вынуждена преодолевать твое сопротивление. Я ненавижу этот роман! - Стреляй! - Нет, мама, я лучше в себя. - Какая же ты дурочка, Ритка! Какая же ты еще безмозглая! НЕУЖЕЛИ ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО Я СОГЛАШУСЬ ПЕРЕЖИТЬ ТЕБЯ? Да, я не могу понять тебя. Не могу и все тут сказано. Наступит время, и ты перестанешь понимать своего сына. Но ведь ты не позволишь ему умереть! Ты лучше умрешь сама. Стреляй, дочка. - Это немыслимо! - Ты же знаешь, это игра. Это не больно. Я переживу как-нибудь. - Ты обидишься? - Обижусь. Стреляй. Она выстрелила. Казалось, мир рухнул, вслед за щелчком мыши. Ей было уже все равно, что будет с ней, с ее сердцем. Лес опустел, в нем были лишь голые сучья, обмороженные усталой зимой. Бескрайняя ночь, сон в заполярной пустыне. Ей вспомнилось видение в ту ночь, когда в больнице умирал ее отец. Она молилась, чтобы разделить с ним последние мгновения. С потолка долетали голоса чужого праздника. Маргарите не спалось. Вдруг она услышала шум, как будто за окном работала машина. Она так и подумала, несмотря на очевидный бред. Этот бред был куда реальнее того, что она чувствовала и видела перед собой: открывшееся вдруг синее пространство и неизбежная, пробирающая до азов мерзлота. Вселенский холод, страх, тоска…. И абсолютное, тотальное одиночество!!! Такого никогда не бывает в жизни. Его просто невозможно придумать. К ней приблизилась высокая, худощавая фигура, завернутая в белое покрывало. «Мне так одиноко!» - сказала она. Маргарита замотала головой, чтобы прогнать видение, не поверила самой себе. «Мне так страшно!» - фигура приблизилась еще раз. Нет, Маргарита не спала. Тогда что же это? Половина четвертого … Утром ей позвонила мама и сказала, что отец умер в восьмом часу. Агония началась в половине четвертого. Смерть не так страшна, как пустота, следующая за ней по пятам. Похороны, суета, много людей. А потом пустая квартира. Пустая улица, где чудятся призраки. И как-то надо продолжать жить. Надо… На экране торжествовал пустой зимний лес. Мишень уныло брела по нему, не ведая сторон света. Вдруг на поляну среди деревьев выскочил огромный шакал, со вздыбленной, свалявшейся шерстью и слюнявым оскалом. - Ты опять пришла меня воспитывать? - А ты еще жив, падаль? - Я всех вас переживу. - Прочь с дороги, я сегодня не подаю и не наливаю. - Сука! Ты не сможешь убить меня. Ну, попробуй!!! Стреляй! Маргарита выстрелила, еще и еще раз, она разрядила целую обойму. Шакал стоял, ощетинившись, глядя на нее из-под нависших бровей. - Ты даже не можешь разозлиться по-настоящему. - Подожди, сейчас увидишь!!! Она давила на мышь, летели патроны, сбивая с деревьев охапки снега. - Сдохни! Сдохни! Сдохни!!! Он только смеялся. - Может, начнем сначала? У нас же сын! - Вот тебе сын! Пули отлетали от него, как от глухой стены. Возникла надпись: «У тебя остался только один патрон. Используешь его, или будешь драться?» - Драться! На экране вместо мишени появились руки. Она надвигалась на него, целясь в горло. - Ты покойник! Все алкаши – покойники. Вас уже ждут свежие могилы. Сдохни! Она впилась ему в шею и стала сдавливать. Он хрипел. - Я все равно останусь. Я заберу у тебя сына. - Не заберешь. Не успеешь. - Я возьму его душу! Вдруг из-за куста на полянку выбежал маленький волчонок: «Мама, мама, я тебя нашел!» - Беги, малыш, беги отсюда!!! Шакал забился в ее руках, замотал головой, и вдруг выскользнул, совершил отчаянный прыжок и растворился в детских глазах. - Мама, что это у тебя? - Это пуля, сынок. - Я хочу с ней поиграть. - Нельзя. - Играть! Играть с пулькой!!! Он сложил губки сковородником и стал подвывать. - Перестань! Как будто из-под земли, из ниоткуда, прозвучал зловещий голос шакала: - Ну! Убей же его! Иначе когда-нибудь он убьет тебя, но уже по-настоящему! - Нет!!! ОН – ЭТО НЕ ТЫ! ТЫ НЕ В НЕМ, ТЫ ВО МНЕ! Тебе не удастся меня обмануть. Все равно сдохнешь! Она нажала правую кнопку мыши и выстрелила в себя последним патроном. Монитор погас. Ей оставалось только ждать приговора. И вот, надпись: «Гейм Овер!» Ты хочешь, чтобы сердце твое стало непорочным? Что же, возможно, ты и выиграла, Маргарита! Мы еще сами не знаем. Ведь мы только хакеры, взломщики. Время поставит точный диагноз. Прощай! Маргарита плакала навзрыд. Сквозь сияющее солнце и густые заросли рисованных деревьев навстречу ей шли мама и сын. Живые, любимые, и уже в своем обычном, человеческом облике. И папа, бедный ее папа, смотрел из лазурной синевы, улыбался. Она не помнила его улыбку. - Папа, расскажи мне сказку! - Про «Короля тумана»? Сколько можно одно и то же? - Ну, ты еще придумай что-нибудь! - Ты уже взрослая. Теперь твоя очередь сочинять сказки. - Я пишу книгу. - Опиши все, как было, не стесняйся. Я буду заглядывать иногда в рукопись, через плечо… Маргарита очнулась, она даже не заметила, как уснула прямо за компьютерным столом. Перед ней по-прежнему был пустой экран.
Сказа про Маугли. Акела был уже стар, пришло время выбирать нового вожака. Как-то само собой получилось, что главным претендентом на эту должность считали Маугли. И вот вся стая собралась на Большой Совет. - Что скажете, волки? – Акела обвел бесцветными глазами толпу, сидящую вокруг камня. - А что говорить-то надо? - Мы должны выбрать нового вожака. - Давай, говори поскорей, кого выбирать? Багира обещала быка! - Нельзя думать только о еде! От этого выбора зависит ваше будущее! - Знаем! Знаем! Что нужно делать? - Нужно проголосовать «за» или «против». - Предлагай! - Маугли, выйди и поклонись стае! Кто «за» Маугли? Волки послушно подняли лапки. Мудрый Акела прослезился. - Поздравляю, Маугли! Ты теперь вожак стаи! Волки заерзали в нетерпении. - Можно мы пойдем к быку? - Да подождите, вы, ненасытное племя! - Ну, мы только посмотрим, а? Один за другим все члены стаи потянулись к излучине реки, где их ждала еще кровоточащая туша. Маугли остался один. Он был счастлив. Ему так давно хотелось стать вожаком! В эту ночь он не ложился спать: до рассвета пел вместе с птицами, декламировал стихи ночным обитателям леса и кувыркался на траве. Джунгли приняли его, он свой! Утром к нему подошла Багира. - Будь осторожен, Маугли! Волки хотят собрать новый Совет Стаи. - Зачем? - Им не нравится, что ты их вожак. - Но они же сами меня выбрали! - Выбрали. Ну и что? Теперь многие недовольны. - Чем недовольны? - Они говорят, что ты сильный, активный, но с тобой трудно говорить по душам. В тебе слишком мало человечности! В груди у Маугли что-то оборвалось, сердце стало стучать глухо и обреченно. - Да, я понимаю, я ведь никогда не жил среди людей. Во мне нет человечности! - Они растерзают тебя, если ты не уйдешь сам. - Я уйду. Позор джунглей!!! И Маугли надо было как-то жить с этим. Он подумал, что, возможно, произошла досадная ошибка. Ведь среди волков было много тех, с кем он вырос, с кем охотился. Они не могли предать его! Он решил пойти на новый Совет. Стая сидела в молчании. У многих хищников подрагивала челюсть, обнажая ряды острых зубов. Маугли сидел внизу, вместе со всеми. Никто не хотел начинать первым. - Я знаю, что многим не нравится мое назначение. Я хотел спросить вас, волки: мне уйти? Среди хищников прокатился всеобщий и шумный вздох облегчения. - Мы не хотим крови, Маугли! Ты добрый охотник! Но обстоятельства складываются так, что кое-кто против… - Я понимаю. Я хочу снять свою кандидатуру. Вперед всех выбежал шакал. - Какой ты молодец, Маугли! Какой ты молодец! Не обижайся, мы не нарочно! Мы подумали, что раз ты пишешь стихи и поешь вместе с птицами, - тебе лучше заниматься этим делом. Кто же будет вместо тебя веселить джунгли? - Конечно, вы правы, я лучше буду петь. Ведь вожаком может стать любой другой? - Да! Это же не так сложно! - Гордые волки, скажите мне только одно: почему же вы все, единодушно, проголосовали «за»? - Лично я воздержался, - сказал волк, которого все считали молочным братом Маугли. - И я воздержался! - И я воздержался! - И я воздержался! - И я! Маугли не боялся волков. Он боялся остаться в одиночестве. Ему предстояло еще долго жить в стае, поэтому он поверил шакалу. Как жить среди тех, кто предает тебя? Как признать себя посмешищем? Как не уцепиться за спасительную ложь? Он пел и радовал джунгли, пока, наконец, не наступила весна, и он не ушел к людям. Никто и никогда больше не слышал его пения.
ЮСАННА – король пустыни Солнце плывет по равнине белой огненной рекой. Его потоки стихийно изливаются вверх, вниз, во все стороны света. Все живое никнет к земле, и ни единая тварь не решается быть препятствием. Только Юсанна стоит в самом чреве жары, не замечая палящих лучей и порывов ветра. Его одежда, которая давно уже превратилась в рубище, трепещет и рвется вслед уносимым пескам. Он похож на старый саксаул, который упрямо торчит среди мертвой пустыни. Бессмысленно… Все, что вольно или невольно отражает собой солнце, встречает смерть. Русла рек иссушены и заметены песком. Глаза мертвых животных выжжены и изъедены грызунами. Даже камни тусклы, лишь сохраняют видимость формы, готовые рассыпаться в прах. И нет больше сил сопротивляться. Только лицо Юсанны обращено в сторону солнца. Он смотрит на огненный диск и огромные безумные глаза его пылают. Великое, царственное светило не в силах потушить этот взгляд. Юсанна не видит солнца… У ног его солнечные часы: ровный круг, выложенный булыжниками. Вечна пустыня, вечно светило, разрушающее и создающее ее. Но относительно жизни все изменчиво. Текут пески, рождаются и умирают камни, огненные вихри проносятся один за другим. Только время на часах его застыло навеки. Стрелка, падающая тенью на круг, и должная совершать вечное движение от восхода к закату, замерла, придавленная камнями к земле. Эра великого короля Юсанны, мудрого правителя и победоносца, осталась только на этих часах. Сгинули дворцы. Сгинули сады, утопавшие в зелени. Прошлое его, блистательное и гордое прошлое, покрыла вороным крылом тьма. Слуги забыли о нем. Кто в силах вынести одиночество, медленный яд, разрушающий веру? Иные миры вокруг замкнуты, защищены от вторжения диких, блуждающих сердец. Они поблескивают в ночи тихими уютными огоньками, манят и манят к себе. Но стоит сфокусировать взгляд – миражи рассыпаются. Он не нужен там. Он не нужен здесь. Где быть ему, если нет больше пространства? Нет времени? Дорога вывела его к океану смерти, но смерть не наступила. И осталось только воспоминания о долгом и трудном пути. Юсанна стоял, казалось, на берегу океана, обдуваемый холодным, пронзительным ветром. Оттого дрожь шла по телу его, и, неизвестно почему, с упрямого лба по ложбинкам впалых щек стекали капли пота. Позади него был дворец и сад, утопающий в зелени. Минуту назад он спустился по мраморным ступеням вниз, к самому прибою. Волны бились у ног, как разъяренные хищные звери, натыкаясь на невидимый барьер. Здесь все принадлежало ему: и море, и волны, и этот ветер, и невидимое в белесой дымке солнце. Во дворце Юсанны, в этот час раннего утра, спали его дети, его жена. Слуги только что пробудились и вяло двигались по коридорам, натыкаясь на темные углы. В иных домах королевства готовились к приему послы, сменялись караулы на сторожевых башнях. Все двигалось своим чередом, как огромное колесо водяной мельницы. Все вращалось вокруг единственного человека, вокруг Юсанны. Он воспринимал суету вокруг себя как должное, иногда тосковал по тишине и покою, выкраивая редкие мгновения перед самым рассветом, чтобы насладиться одиночеством. А потом наступал день и яркое полуденное солнце зажигало рыжие костры на золоченых пиках дворца, на шлемах воинов и многочисленных стражников. Юсанна принимал дары, раздавал благодеяния и награды, был великодушен и справедлив. Все они, собиравшиеся в этот час у парадных дверей, боялись и боготворили его. Он думал, что они любили его. Может быть странно, по-своему, по холопски. Но он думал, что искренне. Иначе стоило ли быть великим? Вечер приносил долгожданную прохладу и отдых. Юсанна встречал жену и детей, они вместе вкушали трапезу на роскошной террасе сада. Возможно, он никогда не был с ними по-настоящему. Мысли его кружились вокруг государственных дел, он обдумывал завтрашние встречи с послами и перспективы грядущих войн. Ему казалось, пусть будет так, ведь это временно. Ведь однажды он сможет отвлечься, согреть их своей любовью. Но время ускользало в песчаные дорожки, в заросли дворцового сада. Юсанна не замечал, как клонится за горизонт солнце. И наступает ночь. Солнце дает пустыне редкие часы отдыха. Тогда оживают камни, и ото всюду проглядывает жизнь. Вот скользнула по ногам серебристая ящерица, блеснула спинкой в холодном свете луны. Снова исчезла. Юсанна видит одну лишь звезду, далекую, холодную, манящую. И глаза его увлажняются. Где она, эта звезда? Существует ли на самом деле? Может быть она заглядывала в окно его бессонными ночами, сквозь густые заросли пальмовых деревьев? Или отражалась дорожкой на белоснежных простнынях, путала волосы далекой возлюбленной? Была ли та звезда, была ли возлюбленная? Все пошло прахом, замутнело в памяти стольких лет. Он нежно целовал ее спящую, прислушивался к еле слышному дыханию, прерываемому внезапными порывами ветра с моря. Или казалось? Слышал ли он крик своего первенца, или это чайки метались, чувствуя приближения бури? Нет, он любил, определенно. Он был уверен в своей любви, и в том, что его любят. Ничто в жизни не бывает так обманчиво, как то, в чем мы безусловно уверены. Что составляет незаметную опору нашего бытия. Но исчезают горы, исчезает вдруг земля под ногами, и на месте ее вдруг отверзается бездна. Юсанна никогда не думал, что дети могут предать его. Выгнать. Он и сейчас не верил в это. Предрассветные часы пустыни окрашены обманчивой розовой мечтой. Длинные тени, вестники первых лучей солнца. Еще ласкового, теплого, обещающего жизнь. Юсанна вдруг почувствовал усталость, ему показалось, что он не выдержит еще одного круга, еще одного дня. Сейчас появится огненный диск и снова замелькают перед ним дворцы, походы, глаза воинов и лошадей. Он вдруг вспомнил своего отца, который был парализован последние годы жизни и вот также смотрел на небо из окна их убогой лачуги. Дело в том, что Юсанна никогда не был королем. Он был никем, просто человеком. Ел, пил, был женат, растил детей. А потом что-то случилось, возможно какая-то болезнь, возможно однажды он просто засмотрелся на солнце и ослеп. Он стал фантазировать, мечтать. Каждое утро он выходил к океану смерти, но смерть не наступала. Поэтому он как-то доживал следующий день на берегу, ибо некуда было идти. Но вот сейчас он, наконец, устал. Юсанна смотрит под ноги и видит час своей смерти. Этот час давно наступил, просто все было как-то не до этого, некогда было обратить на него внимание. Он вошел в каменный круг и поднял три булыжника, которыми была выложена стрелка. Они еще не успели нагреться, в них живет печаль ушедшей ночи. Юсанна смотрит на солнце и впервые видит его. Огромное, красное, неотвратимо растущее из-за линии горизонта. Вот оно уже слепит глаза, оплывает в отражении черным кругом, колышится и будто бы вздыхает, заслоняя собою пол неба. Юсанна смотрит, смотрит, хотя алое пламя уже неотвратимо сжигает его глаза. Он швыряет камни в центр круга, распрямляется во весь свой огромный рост и идет навстречу солнцу. Белая огненная река плывет по пустыне. Свободно изливается своими потоками вверх, вниз, во все стороны. Уже ничто не может помешать ее свободному течению, ее волеизъявлению. Последний король на земле – Юсанна сожжен солнцем и проглочен белой рекой.
